про Колмогорова

Цитата

sad писал(а) :
Посмотрите на историю российской математики 20 века - лучшими представителями российской математической школы (Понтрягин, Тихонов, Арнольд, Гельфанд) были те, кто глубоко прочувствовал их философию жизни.

Цитата

sad писал(а) :
У Маркова было довольно много противников, по причине его резко выражаемой нетерпимости ко всему неконструктивному.

Цитата

Мемуары я читал. Всё, что написал там Понтрягин об Александрове и Колмогорове, абсолютно справедливо, но это не отменяет того факта, что огонь в его душе зажёг именно Александров.

Цитата

Ну и что? Все допускают ляпы.

Цитата

sad писал(а) :
Посмотрите, какой огонь в глазах сохранился до сих пор у лучших Колмогоровских учеников, хоть почти всем из них уже около 70.

Цитата

Помнится, не так давно Вы сами писали тут разнообразные гадости про Лузина, а теперь ставите его в пример.

Цитата

Насколько я знаю, в 1936 году было общее обсуждение в стекловке, где многие критиковали Лузина, но без всяких мыслей подвести его под какую-либо статью.

Цитата

Кстати, насколько мне известно, критика в адрес Лузина была во многом справедлива. В частности, у Лузина не было чувства реальности при выборе научных задач для своих учеников.

Цитата

Колмогоров вообще был весьма взрывной, и один раз дрался один с группой милиционеров на Ярославском вокзале, но в данном случае была обыкновенная пощёчина за нечестность, проявленную Лузиным на выборах в Академию Наук, когда он обещал проголосовать за Александрова, и не проголосовал.

Цитата

Не знаю, о чём идёт речь (если можно, опишите это поподробнее, или дайте пожалуйста ссылку), но думаю, что если бы у Колмогорова в данном случае была какая-нибудь тривиальная логическая ошибка, то он бы признал её сразу. Скорее всего, его просто не так поняли.

Цитата

М.М.Постников ("Страницы автобиографии", ИМИ, Вторая серия, вып.2(37), 1997) писал:

К весне 1945 г., когда я был переведен на 5-ый курс, ко мне обратился зам. декана по учебной работе:

--- Постников, Вам нужно иметь научного руководителя для написания диплома. Кого Вы хотите? Лазаря Ароновича
(Люстерника) или Павла Сергеевича (Александрова)?

Он знал, что я активно участвовал в семинаре Люстерника по топологическим методам вариационного исчисления. Почему он назвал Александрова, я сейчас не помню.

Конечно, ответ на этот вопрос решительным образом определял все мое будущее. И тут случилась очень странная вещь.
Ни секунды не думая, я выпалил:

--- Я хочу Льва Семеновича Понтрягина!

Странность здесь в том, что я Понтрягина совершенно не знал и лишь прослушал его очень скучный и формальный курс по теории гомологий.


(Впоследствии Понтрягин издал этот курс в виде книги (1)). Сейчас я не помню, говорил я с Понтрягиным до этого хоть раз (хотя, если я прослушал его курс, то, конечно, его сдавал, но эта сдача не оставила никаких воспоминаний). Мой же спонтанный выбор оказался необыкновенно удачным, и если бы не он, трудно сказать, кем бы я сейчас был.

В жизни мне неоднократно приходилось вот так спонтанно принимать определявшие все будущее решения, фактически без размышления и без какой-либо осознанной информации. Как правило, эти решения оказывались правильными. (Единственным -- да и то спорным -- исключением был мой отказ в 1956 г. баллотироваться в члены-корреспонденты АН СССР, но это уже другая история).

На следующий день после разговора с зам. декана, я встретил в коридоре Понтрягина и сказал ему:

--- Лев Семенович! Моя фамилия Постников, я студент 5-го курса, и я сказал в деканате, что Вы мой научный руководитель!

Понтрягин изумился, но ответил:

--- Хорошо. Приходите ко мне завтра на дом. Поговорим.

Так я сделался учеником Понтрягина.

..................

В это время в Москве в школе П. С. Александрова были очень популярны так называемые "законы, двойственности",
связывающие группы гомологий того или иного подмножества $X\subset \mathbb S^n$ и его
дополнения $Y=\mathbb S^n\setminus X$. Для случая, когда $X$ замкнуто, эту связь установил классический закон двойственности
Понтрягина и задача состояла в том, чтобы перенести эту двойственность на более общие $X$. У меня возникли некоторые --
довольно неопределенные -- идеи, как такой перенос мог быть осуществлен посредством аппроксимации $X$ изнутри
замкнутыми множествами, а $Y$ извне открытыми, и поспешил поделиться ими с П. С. Александровым и Л. С. Понтрягиным.
Их реакция была совершенно различна и характерна для их обоих.

Александров принял меня для разговора рано утром 9 мая 1945 г. в день Победы. Он подробно обсудил мои идеи -- разговор
продолжался больше часа -- и в общем-целом -- благословил на дальнейшую работу, хотя никаких новых конструктивных идей
и не предложил.

Понтрягин же потратил на разговор со мной всего несколько минут, указав, во-первых, что вся эта тематика большого
интереса не представляет, во-вторых, что я нахожусь на ложном пути, поскольку вводимые мною группы гомологии не
инвариантны и зависят от вложения $Y$ в $S^n$ и, в-третьих, что через несколько месяцев защищает докторскую диссертацию
Г. С. Чогошвили, в одной из глав которой Чогошвили -- значительно глубже -- развивает сходные идеи и если станет известно,
что я претендую на что-то подобное, то это может безосновательно помешать защите. Поэтому он настоятельно советует мне
бросить эту тему и во всяком случае ни с кем ее в ближайшем будущем не обсуждать. Я, конечно, последовал этому совету,
но какая-то информация все же просочилась -- по-видимому, через Александрова -- и история на этом не завершилась.
(далее рассказывается о разговоре Чогошвили и Постникова по этому поводу через несколько лет - М.З.А.)
............................
После окончания университета в 1945~г. я был принят в аспирантуру мехмата под руководством Понтрягина.
............................
Зимой 1945--1946 гг. Понтрягин дал мне тему (которую я уже не помню). Я с энтузиазмом взялся за работу, но во время одной
из консультаций вдруг с ясностью понял -- из-за неосторожных замечаний Понтрягина, -- что он все решение знает и лишь
подсказывает мне путь к нему. Я был очень шокирован и решил заниматься чем-нибудь совсем другим.